smoliarm (smoliarm) wrote,
smoliarm
smoliarm

власть у нас в стране устроена как канализация:

все действия проистекают исключительно сверху вниз, и никогда наоборот

Канализационный роман от Anna Arenstein в двух частях, с эпиграфом и послесловием.
Графический эпиграф присобачил я – от того же автора, но совершенно произвольно:

Поэтому он совершенно не связан с темой, текстом и подтекстом романа.
А что такого, у многих классиков – то же самое, чего только ни суют в эпиграфы.
В данном же случае эпиграф можно назвать импрессионистским
он  показывает читателю сразу, с самого начала, что автор текста – это тонкая и художественная натура.
Ой, забыл – ещё женственная. Из текста романа – это не столь очевидно.


Часть первая: Несвойственное.
У меня на сегодня запланировано было три мероприятия: позаниматься с учениками, показать покупателям вчера еще начисто вылизанную квартиру и упаковать выставку в Париж. В качестве бонуса посадить в Дудкино две елки, притараненные из деревни. Если успею.
С утра что-то пошло не так: прибыв в мастерскую, я обнаружила опечатанную дверь с огромным амбарным замком.
Лучше бы я не добывала в ДЭЗе ключи от этого замка. Лучше бы мне не видеть в глаза срезанной с петель металлической двери мастерской, свороченного унитаза, разоренного душа – и разливанного моря унылого говна, щедро сдобренного салфетками и туалетной бумагой.
Выяснилось, что соседствующая со мной парикмахерская еще неделю назад вызвала аварийку для ликвидации у себя засора, а та не нашла ничего лучшего как расчленить мне дверь, выдрать из сливной трубы обратный клапан и пустить канализацию свободно гулять по моей мастерской. Благо я за 600 км в деревне Ступино сажаю лук.
Я, бл%ть, тоже вызвала аварийку. Она пыхтела, пробивалась, позвала подмогу, прибыл легендарный Аватар, мейстер местных труб, вселил робкую надежду но оказался бессилен. За три с половиной часа шестеро здоровенных мужиков с устрашающим тросом наперевес облазили, изобретательно матерясь, все окрестные колодцы и забурились во все трубы идущие в северном, северо-восточном, южном, юго-западном и западном направлении – но хрен чего добились. Дерьмо продолжало прибывать, я черпала его ведрами и выносила на улицу, а уж материлась я пронзительнее всех. Потом догадалась сходить в парикмахерскую и запретить им писать, какать и лить воду. Миролюбивая парикмахерская, ткнув пальцем в намазанную краской даму, спросила – а с этой что делать? Я сказала: эту мыть в тазике. «Нам СЭС не разрешает!» - воскликнула парикмахерская, а я предложила, есличо, слать СЭС прямиком ко мне.
Четыре часа борьбы со стихией не прошли бесследно: отважным аварийцам удалось прочистить главный стояк и ко мне перестали поступать свеженькие изделия с верхних этажей. Но лежак между мной и парикмахерской так и не сдался: никакими усилиями не удалось пробить его хитросплетения и мы с парикмахерской оказались в положении сиамских близнецов: один съедает селедку - другого тошнит.
Аварийцы сообщили мне, что не могут разобраться, что и кем у нас там между собой заплетено, что дальше – только ломать полы и стены, а ломать только за деньги, а этого они не могут (я так и не поняла, чего они не могут; за деньги, или без денег), свернули свои тросы и свалили – мокрые и злые.
Тогда я, мокрая и злая, пошла в парикмахерскую, сообщила им, что теперь только ломать у них полы и стены и только за их деньги, потому что с меня, кажется, хватит. Вернувшись, я попыталась еще собрать осевший по всему полу сапропель, но меня реально стошнило. И все тут.
И все тут. Что-то все это мне напоминает. Например все это мне напоминает нынешнее состояние умов. То есть где-то в системе засор, но никто не знает, где проходят трубы. А дерьмо все прибывает и ты не поспеваешь его отчерпывать. И никакой Аватар не спасет. Остается рассчитывать только на инсайт. Или инсайд – вдруг поступят сведения от того, кто всю эту бодягу замастырил.
А выставку в Париж я спасла. Упаковала трясущимися руками. Боюсь только, за время моего отсутствия всем остальным работам наступит хана: парикмахерская работает без выходных с 8 утра до 8 вечера…

Часть вторая: Благодарственное.
У меня не было душевных сил туда возвращаться, у меня в планах были нотариус, риэлтор и маникюр – все трое, судя по фамилиям, иностранные агенты. Но сердце не выдержало: пришлось гнать, по дороге назначая встречу с техником-смотрителем. Мне все время сулили, что она вот-вот появится.
В мастерской подсохло, прилипло и застыло в неестественных позах. Стало понятно, что никто, кроме меня, это никогда не расколдует. Я набрала полную грудь воздуха, задержала дыхание и пошла по инстанциям.
Мне еще в субботу насовали всяких телефонов: начальника участка, Веры Федоровны, главного инженера, Шуваловой и Заливайко. К последнему я решила на всякий случай не соваться. Все они поочередно слали меня друг к другу, пока доведенная мною до ручки Шувалова не сообщила, что это все вообще не их забота и что мне надо обращаться к начальнику.
- К начальнику чего? – не поняла я.
- К начальнику Всего, - Шувалова неопределенно обвела рукой окрестности и продиктовала адрес на другом конце Лосиного Острова, рассчитывая, видимо, что я навсегда сгину в местных лесах.
Они не знали, что у меня есть хоть и маленькая, но машинка. Так что через 10 минут я стояла перед секретаршей начальника Всего, требуя безотлагательного свидания. «Ирина Георгиевна уходит на совещание» - строго сказала секретарша, но тут в дверях кабинета появилась приятная женщина и спросила: «А что у вас?» Я кратко, но ярко обрисовала ей, что у меня, она тут же набрала номер, сказала: «Олег Георгиевич, немедленно по такому-то адресу» - а мне велела лететь обратно и ждать. «Сейчас к вам приедет сам Самодуров, он разберется» - сказала начальник Всего и ушла на совещание, а секретарша, внезапно оттаяв, заботливо продиктовала мне ее телефон и просила звонить в любое время.
Потому что власть у нас в стране устроена совершенно как канализация: все действия проистекают исключительно сверху вниз, никогда наоборот.
Самодурова я ждала еще час, варила кофе средь разрухи, обогревалась плиткой, развлекала себя письменно, сочиняя начальнику Всего кляузу на главного инженера, Веру Федоровну, Шувалову, Самодурова и Заливайко авансом. Когда я окончательно замерзла, позвонила Ирине Георгиевне, она удивилась: «Еще не прибыл?!» - и через пять минут в мой подвал сходил импозантный седой мужчина в хорошем костюме, усах и с веточкой сирени в руке. За спиной у него маячили веселые рожи уже знакомых мне аварийцев.
Самодуров поковырял носком начищенного ботинка засохшее дерьмо, с грустью осмотрел развороченную дверь, горько вздохнул и услал своих архаровцев за сваркой.
«А нельзя ли еще вычистить все ЭТО из поддона душа, прежде чем ставить на место решетку?» - спросила я. – «Я бы и сама, но меня тошнит».
Послали за таджиком.
- Теперь нам с вами надо молиться, чтобы паркет встал на место, - вкрадчиво нашептывала я Самодурову, - завтра придет техник-смотритель, составит акт. Этим сообщением я, видимо, нанесла Олегу Георгиевичу сильную душевную травму, потому что он поморщился и вздохнул еще горше.
- А еще не забудьте вернуть на место обратный клапан, – не унималась я, с удовольствием наблюдая за реакцией лирического Самодурова.
- А где ж болты от него? – затуманился Олег Георгиевич. Болтов и впрямь нигде не было видно.
- Да чего там, сказал подоспевший таджик, залезая по локоть в топь, - обычные болты на 15!
Тут подтянулись архаровцы со сваркой и стали налаживать аппарат.
Таджик незаметно испарился, выполнив свою черную работу и получив сторублевку, вытянутую Олегом Георгиевичем с очередным горьким вздохом из кармана, после убытия таджика на полу остались лежать добытые им из говна четыре болта.
Олег Георгиевич, отложив веточку сирени, самолично прикрутил ими на место обратный клапан.
Убедившись, что количество мужчин с разводными ключами, сваркой и молотками перевалило за полдюжины, я сказала, что теперь чувствую себя в надежных руках, пожелала им удачи и смылась.
Позвонила начальнику Всего сказать спасибо.
- А я и не думала, что у нас художники еще шевелятся, - отозвалась Ирина Георгиевна.
- Они не просто шевелятся, они бьются в конвульсиях! – сообщила я и пригласила на выставку.
Обещала придти.
Послесловие:
Сегодня автор благополучно укатила в Париж, что можно считать хэппи-эндом к роману.
В эпиграфе использована Анютина иллюстрация к роману Л. Соловьева «Очарованный принц. Похождения Ходжи Насреддина»
По линку - ещё целый альбом :)


Tags: Анна Аренштейн, просто праздник
Subscribe

Posts from This Journal “Анна Аренштейн” Tag

  • Коза отпущения

    Из ФБ Anna Arenstein: …и жила она в лоне самого этого МОСХа ровно 30 лет и три года. А потом ей звонят и говорят - у вас задолженность по…

  • Русский народный Апокалипсис

    Визуализация Анны Аренштейн Но строго говоря, это иллюстрация - к стихотворению Владимира Строчкова: Умом Россию ни-ни-ни, руками тоже не дай…

  • апофеоз в

    И маленькая история про Анютино вступление в МОСХ (преданье старины глубокой): Анюта окончила Строгановку ещё где-то в начале 80х, некоторое время…

  • Post a new comment

    Error

    Anonymous comments are disabled in this journal

    default userpic

    Your reply will be screened

    Your IP address will be recorded 

  • 1 comment